Об ошибках правовой трактовки понятий денег и ценных бумаг и их последствиях

В 1995 году в период первого российского банковского кризиса самым крупным из разорившихся банков был Московский Межрегиональный Коммерческий Банк (ММКБ) - бывший Промстройбанк Московской области. Несмотря на значительную сумму активов, банк вернул кредиторам очень мало средств. Большую роль в этом сыграли его юристы, занявшие весьма любопытную позицию, противоречащую экономической трактовке категории «деньги».

Опираясь на принятый буквально за год до этого Гражданский Кодекс РФ, они утверждали, что деньги являются не обязательствами, а вещами. А поскольку деньги, которые остались в активах банка - это деньги вкладчиков-физических лиц, то кредиторы-юридические лица не могут требовать у банка не принадлежащие им вещи.

Правовая логика в этом была и она привела к определенным результатам. Если бы клиенты банка-юридические лица могли с точки зрения закона утверждать, что их денежные отношения с банком - суть обязательственные, а не вещные, то им бы удалось вернуть из разорившегося банка гораздо больше средств.

Описанный правовой риск риск хранения и использования денежных средств через банковскую систему становится чрезвычайно большим, что приводит в масштабах всей российской экономики к уменьшению безналичного денежного оборота в стране и, следовательно, к падению валового внутреннего продукта (ВВП).

Таким образом снятие данного правового риска является жизненно важной проблемой не только для банковского сектора, но и для нормального развития экономики России.

Начавшая формироваться практика рыночных отношений все же определила безналичные деньги как обязательства банка по счетам до востребования или по срочным счетам соответственно.

Но по отношению к бумажным деньгам ведущие юристы страны остались непреклонны. Бумажные деньги - это физически ощущаемые вещи, говорят они и пишут в статье 128 ГК РФ: "К объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги..."